Новейшая история страны. Как радужные ожидания сменялись мучительными разочарованиями

На политической кухне слухов и в прогнозах аналитиков отсутствует один вариант развития событий - демократический переход президентской власти, которого в России никогда не было

Интервью с Ричардом Пайпсом

Помимо планируемого на 9 мая визита в Москву, президент Буш намерен посетить еще некоторые бывшие республики Советского Союза, которые сопротивляются российскому влиянию на них. Предполагается, что такой маршрут послужит предупреждением президенту Владимиру Путину.

В России заявились сразу два претендента на лидерство в «партии революции». Один претендент, Рогозин, окончательно впавший в популизм, внешне близок к тому, чтобы предложить нам «русскую версию Саакашвили» , в то время как другого — Касьянова — подают как «российского Ющенко»

Повсюду в постсоветском мире достижения демократии воспринимаются как потери России

На встрече с предпринимателями президент дал почувствовать, что в его курсе и принципах взаимоотношения с бизнесом ничего не изменится. У кого сила, тот и прав.

В России верховный правитель есть фигура, которую хотят видеть "своей" совершенно разные группы и политические силы.

Главной идеей путинской кадровой политики является ее неподотчетность общественному мнению. По сути, речь идет о возрождении номенклатурных принципов.

Российская демократия в сравнении с европейской выглядит насмешкой

Интервью с Гарри Каспаровым

Официальная позиция поддержки Владимира Путина остается неизменной, даже если она осуществляется во имя подчас спорных интересов

Самые главные обвинения против Владимира Путина - нравственного порядка. Москвич Артемий Троицкий - пионер российской контркультуры - отвечает Мэри Дежевски

'Грешок' хозяина Кремля: работать всегда с одним и тем же узким кругом

Активность во внешней политике, хотя и без результата, призвана отвлечь внимание от нарастающих внутренних проблем.

В самом ли деле смена владельцев собственности принесла России демократию?

Утверждение нового порядка, игнорирующего не удобные Кремлю конституционные принципы, и было, видимо, главной политической целью корякской операции, удачно вписавшейся в местную политическую бизнес-интригу.