МЫ ПРИОСТАНОВИЛИ СВОЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.
ПОТОМУ ЧТО...
Завоеватель — безумец, начинающий с разорения своих подданных для того, чтобы иметь удовольствие разорить чужих подданных. Пьер Буаст, французский лексикограф и поэт (1765–1824)
Идиоты забавны, вот почему в каждой деревне хотят иметь своего. сериал Доктор Хаус (House M.D.)
Диктатура удерживается только силой, вот почему никакой диктатор, реальный или потенциальный, не может допустить хотя бы временного ослабления своей популярности — это немедленно заставило бы его применить силу, чтобы не лишиться власти. Удачливый диктатор пускает в ход дубинки и совершает триумфальное шествие по страницам газет. Неудачливый диктатор начинает всего бояться, расстреливает слишком много своих же людей, и как только армия или полиция перестанут его поддерживать, ему конец. Эрнест Хемингуэй
Рот, улыбайся, / радуйся, народ! / Мертвым свобода - живым... наоборот. Владимир Маяковский
Не понимаю надписей «На Берлин», как и надписи «Можем повторить». Что это? Что это вообще? Кто ты такой, кусок говна, что ты хочешь это повторить? Я помню ещё как я с дедушкой ходил на праздники, на День Победы, когда они тихонечко выпивали, старики, с одной лишь фразой «Чтобы не было войны», и вдруг ты едешь, сука, с надписью «На Берлин, 41-45 можем повторить». Ты чего, парень?
Дмитрий Нагиев
Называть деспота деспотом всегда было опасно. А в наши дни настолько же опасно называть рабов рабами.
Рюноскэ Акутагава
С тиранами нужно говорить или как можно меньше, или как можно слаще. Ксенофан Колофонский
Как завелось у вас однажды, / Так, видно, будет и вперед: / Хоть грабит патриот не каждый, / Но что ни вор, то — патриот. А.М.Жемчужников, поэма "Сказка о глупом бесе и мудром патриоте"
«… Мера преданности Родине – в доносительстве спецслужбам.» «…Мера пресмыкания перед властью – как мера преданности стране.» И.А.Ильин, русский философ
Нельзя так отупеть, чтобы ко всему привыкнуть. Франц Кафка
Война — это когда за интересы других гибнут совершенно безвинные люди. Уинстон Черчилль
Республика позволяет солдатам быть гражданами, деспотизм делает из них палачей. Пьер Буаст, французский лексикограф и поэт (1765–1824)
Большая часть тиранов вышла, собственно говоря, из демагогов, которые приобрели доверие народа тем, что клеветали на знатных. Аристотель
Каждая нация считает себя выше других наций. Это порождает патриотизм и... войны.
Дейл Карнеги
Любовь к прошедшему времени чаще есть не что иное, как ненависть ко времени настоящему. Пьер Буаст, французский лексикограф и поэт (1765–1824)
Массе свойственны глупость и легкомыслие, из-за которых она позволяет вести себя куда угодно, завороженная сладостными звуками красивых слов и не способная проверить разумом и познать подлинную суть вещей. Мишель де Монтень, французский писатель и философ
Фашизм есть диктатура националистов. Соответственно, фашист — это человек, исповедующий (и проповедующий) превосходство одной нации над другими и при этом — активный поборник «железной руки», «дисциплины-порядка», «ежовых рукавиц» и прочих прелестей тоталитаризма.
Борис Стругацкий
«Эффективно бороться с гнилью можно лишь изнутри, и я не уеду». Карл фон Осецкий, немецкий пацифист, антифашист. Лауреат Нобелевской премии мира 1935г.
Где существует тиран, там не просто дурное государство. а вообще не существует никакого государства. Марк Туллий Цицерон
Свойство тирана — отталкивать всех, сердце которых гордо и свободно. Аристотель
Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной. Я люблю мое отечество, как Петр Великий научил меня любить его. Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм лени, который приспособляется все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями.
Петр Чаадаев, русский философ и публицист
Горе стране, которую ежедневно спасают. Жермена де Сталь
Если человек выстраивает политическую систему под себя, правит долго, то он себя воспринимает как несменяемого. Мол, если я уйду, то случится катастрофа… И чем дольше руководитель не сменяется, тем сильнее увеличивается разрыв между ними и обществом, а вот это в итоге и приводит к катастрофе.
Валерий Скурлатов, эксперт Института инновационного развития, кандидат исторических наук
Молодой солдатик с Чехо-Моравской возвышенности, который ещё верил в бога, говорил: дескать, мы, как христиане, не должны терять надежды. Старик запасной посмотрел на желторотого птенца и сказал: — Хороша надежда, что шрапнель оторвёт тебе голову! Дурачили нас только! До войны приезжал к нам депутат клерикал и говорил о царстве божьем на земле. Мол, господь бог не желает войны и хочет, чтобы все жили как братья. А как только вспыхнула война, во всех костёлах стали молиться за успех нашего оружия, а о боге начали говорить будто о начальнике генерального штаба, который руководит военными действиями. Насмотрелся я похорон в этом госпитале! Отрезанные руки и ноги прямо возами вывозят! — Солдат хоронят нагишом, — сказал другой, — а форму с мертвого надевают на живого. Так и идёт по очереди. — Пока не выиграем войну, — заметил Швейк.
Ярослав Гашек
Чей-то приказ превратил эти безмолвные фигуры в наших врагов; другой приказ мог бы превратить их в наших друзей. Какие-то люди, которых никто из нас не знает, сели где-то за стол и подписали документ, и вот в течение нескольких лет мы видим нашу высшую цель в том, что род человеческий обычно клеймит презрением и за что он карает самой тяжкой карой.
Эрих Мария Ремарк, "На Западном фронте без перемен"
… еще не существовало на свете такой тирании, которой бы не пришел конец. Эрих Мария Ремарк, «Время жить и время умирать»
Стоит какой-либо тирании стать обыденной, и победа ее неизбежна. Дэвид Митчелл, из книги «Облачный атлас»
Oбезьяны вообще и шимпанзе в частности улыбаются лишь для того, чтобы открыть зубы в оскале ненависти, агрессии или страха. Когда обезьяна улыбается, это угроза. Нил Гейман
Он нервозен, как всякий Иван Грозный. Михаил Булгаков
Диктаторы всегда выглядят неплохо до последней минуты.
Томаш Гарриг Масарик